Вскоре замораживающий шар уже прижал их к глухой стене за мастерской. Казалось, еще полминуты – и им суждено стать такими же ледяными фигурами, как и Верка Попугаева.
   – Ждите меня здесь! Я попытаюсь его расплавить! – крикнул Баб-Ягун.
   – Мы с тобой! – вызвалась Таня.
   – Не надо, я один!
   Ягун метнулся к каменной рыбе, забрался на нее и, дождавшись пока шар приблизится, крикнул:
   – Искрис фронтис!
   Зеленая боевая искра ударила шар сверху. В первую секунду он съежился, но потом начал стремительно разрастаться, заполняя весь коридор. Спасаясь от него, Баб-Ягун спрыгнул с рыбы и начал отступать.
   – Последний раз предупреждаю! Бросайте волшебные кольца! Его нельзя уничтожить! – крикнула Зубодериха.
   Ее обычно тихий голос дробился теперь эхом, разносясь по всему коридору. Таня подумала, что тут точно не обошлось без громкоговорящего заклинания.
   Видя, что Ягун не сдается, а продолжает бежать, Зубодериха махнула рукой. От ее ладони оторвалось нечто похожее на светящуюся золотистую сеть, которая, быстро вращаясь, помчалась к внуку Ягге.
   – ЯГУН! – закричала Таня. – СЗАДИ!
   Баб-Ягун на бегу обернулся и обстрелял сеть боевыми искрами, но они пролетели между ячейками, не причинив сети никакого вреда.
   Сеть упала на Ягуна, опутав его. А в следующий миг его уже накрыл мерцающий шар. Когда же шар прокатился, стало видно, что посреди коридора на полу скрючилась еще одна ледяная фигура. Зубодериха присела перед ней, снимая с пальца у Ягуна кольцо.
   – Ты понял? Понял? Он не был зомби! – крикнула Таня.
   – Да, не был! Он не зомби! – хрипло ответил Ванька.
   Его взгляд напряженно шарил по стенам в поисках укрытия. Внезапно что-то обожгло Тане ладонь. Смычок в ее руке вновь пылал, но, и пылая, продолжал показывать на колодец. Таня вскрикнула. Значит, она не ошиблась! Это Зубодериха пыталась убить ее на крыше!
   Великая Зуби что-то негромко приказала. Магический шар раздулся еще сильнее и вдруг лопнул, распавшись на сотни крошечных огоньков. Огни потекли по стенам и потолку, окружая Таню и Ваньку.
   Поняв, что движениями шара управляет Зубодериха, Таня вскинула руку с перстнем и произнесла усыпляющее заклинание:
   – Пундус храпундус!
   Зеленая искра стремительно помчалась к Зубодерихе, но та успела запахнуться в оранжевый плащ. Скользнув по плащу, искра угодила в Катю Лоткову. Лоткова зевнула и, сонно причмокивая губами, сползла вдоль стены.
   Зубодериха озабоченно склонилась над ней. Преподавательница выглядела изумленной, даже, пожалуй, ошеломленной, но вот только чем? Не простеньким же усыпляющим заклинанием, действия которого хватало едва ли на несколько часов?
   Разбираться времени не было. Пылающий смычок все настойчивее показывал на колодец.
   – Скорее, нам туда! – крикнула Таня.
   Огненный кокон, смыкавшийся вокруг них, становился все теснее. Он почти уже охватил рыбу, когда ребята – вначале Ванька, а за ним и Таня – спрыгнули в колодец. Они не видели, как каменная рыба со скрежетом вернулась на прежнее место, надежно отрезав их от Зубодерихи и ее замораживающего шара.
   Оказавшись в колодце, Таня почувствовала, как ее закружил колкий вихрь. Она пыталась отталкиваться руками и плыть, но это было невозможно. Течение волокло ее то вниз, то резко в сторону, то почему-то вверх, где плясали и прыгали серебристые, как рыбки, пузырьки. В сознании все перемешивалось, мелькали чьи-то глумливые лица. Тане казалось, что ее несет по узкому, то и дело разделяющемуся каналу, непредсказуемо петлявшему где-то внутри толстых стен Тибидохса. Даже при мгновенном перевертоне ей не приходилось испытывать ничего подобного.
   Воздух в легких заканчивался. Чтобы не паниковать, Таня попыталась считать, но сбилась уже после восьми. Она уже почти потеряла сознание, когда внезапно ее резко вытолкнуло наверх. Кашляя, девочка выбралась животом на холодную каменную плиту. Справа и слева двумя ровными рядами тянулись белые колонны. За крайней колонной раскачивался подвесной мост. В его скрипе слышалась бессильная ярость: ведь Таня была уже с другой стороны.
   «Исчезающий Этаж! Я на Исчезающем Этаже!» – поняла она.
   Пошатываясь, Таня поднялась на ноги. Ее била дрожь, хотя одежда по-прежнему оставалась сухой.
   – Ванька! Ванька! – позвала она.
   Ей отозвалось лишь слабое эхо. Худенький паренек в желтой майке исчез. Вспомнив сложное переплетение каналов, Таня поняла, что спрыгнувшего первым Ваньку могло утянуть течением по одному из боковых ответвлений.
   Зато смычок, с которого в колодце сбило пламя, как ни странно, все еще был у Тани в ладони. Вот что значит опыт игры в драконбол! Даже кувыркаясь в колодце, она не выпустила его из руки.
   Теперь изогнувшийся конец смычка решительно указывал в сторону, противоположную мостику. Держа наготове перстень, Таня двинулась вдоль колонн. Она уже видела, что в самом конце длинного узкого зала темнеет что-то, резко отличающееся по цвету от белых плит.
   Неожиданно рядом послышался булькающий смех, и прямо из пола медленно поднялся безобразный горбун с шишковатой головой.
   – Король Привидений! – воскликнула Таня, безуспешно пытаясь вспомнить отгоняющее заклинание. И почему в критические минуты у нее всегда все вылетает из головы?
   Узкий жабий рот скривился в усмешке.
   – А-а! Узнала! Что, забыла нужные слова? Не тревожься: убью тебя не я, сегодня не мой день! Это сделают другие. Я же заберу твою душу, когда она расстанется с телом.
   – Она с ним не расстанется! – сказала Таня.
   – А вот тут ты ошибаешься! Расстанется, и очень скоро! До встречи, моя будущая рабыня!
   Очертания горбуна стали расплывчатыми. Тонкая струйка грязноватого тумана уползла в трещину в полу.
   – Какой милый старикашка! Всегда услышишь от него что-нибудь приятное! – пробормотала Таня, носком ботинка сбрасывая в трещину подвернувшийся камень.
   – Вот тебе подарок от рабыни! – крикнула она, отправляя вслед за камнем еще парочку искр.
   В трещине что-то возмущенно зачавкало. Было похоже, что ее будущий хозяин только что получил по своему призрачному кумполу.
   Вытянувшись как стрела, так что струна на нем напряглась до легкого гула, почерневший от огня смычок подгонял Таню вперед. Он указывал точно на темное пятно, которое при приближении к нему оказалось большим, идеально ровным кубом из шести зеркал.
   Таня невольно заглянула в ближайшее зеркало, но вместо своего отражения увидела лишь сосущую черноту. Потом в зеркале забрезжил крошечный огонек, и девочка увидела, что из глубины навстречу ей плывет лодка с сидящей в ней желтой старухой.
   Отрубленные руки старухи держали узкую коричневую свечу. Пустые глазницы смотрели прямо Тане в лицо.
   – Ну вот мы и встретились! Долго же мне пришлось тебя ждать! – прошелестел знакомый голос.
   Таня отпрянула. Ей стало жутко.
   – Чума-дель-Торт! Но ты же мертва!
   Старуха заскрежетала зубами.
   – К сожалению, да. Титаны, которых ты выпустила, раздавили меня. От моего тела не осталось ничего, а болотные хмыри унесли и похоронили кости. То, что ты теперь видишь, лишь никчемное отражение. Но я не погибла. Мой верный слуга Король Привидений перенес мою душу сюда, в Черный Куб, на пересечение шести Зеркал Пустоты. Это не просто Исчезающий Этаж, как вы все думаете. Это место абсолютной магии, последний островок хаоса на Тибидохсе, где не властен никто, кроме меня. Сколько раз Древнир пытался уничтожить его – все было тщетно. И вот Древнира давно нет, а я есть! Я существую! Я, Чума-дель-Торт, властительница хаоса!
   Таня глубоко вдохнула. Первый страх, который она испытала, увидев Чуму, уже проходил. В ней медленно просыпалась ненависть к мерзкой старухе, убийце ее родителей.
   – Не очень-то радуйся! Ты не властительница хаоса, а ноль, пустое место! Твой хаос заточен в подвалах Тибидохса и никогда оттуда не вырвется. Ты же сама существуешь лишь внутри этого Куба. Да, ты ничто, тебя нет! – крикнула она.
   Старуха мерзко осклабилась.
   – Да, я живу лишь в этом Кубе! У меня нет ни былой магической силы, ни даже возможности вырваться отсюда! Я могла стать призраком, как того хотел Король Привидений, но ты помешала мне. Но это даже хорошо. Призраку не так просто осуществить то, что я намереваюсь сделать…
   – А, так это ты должна была появиться в Новогоднюю ночь! Вот о чьем призраке он говорил! – воскликнула Таня, вспоминая слова отвратительного горбуна, когда заклинанием она заставила его уйти.
   – Да, это была я. Но ты не позволила этому ничтожеству, Недолеченной Даме, исчезнуть, и я не смогла занять ее место. Ты заступила мне дорогу, а потом ты перебежала ее снова, когда мой дух был вызван драконьей кровью и ко мне начали уже прибывать силы… – с ненавистью сказала Чума-дель-Торт.
   – Шип в шее у Гоярына!
   – Да, это снова была я, и снова ты встала у меня на пути… Как я ненавидела тебя, каких проклятий только не посылала, но все они были бесполезны, потому что моя былая сила тоже перешла к тебе. До сих пор не пойму, как такое могло произойти? Обычно сила выбирает себе равного, а разве ты, ничтожная девчонка, равна мне? Скорее всего ты просто оказалась поблизости.
   Глазницы черепа яростно запылали. Сухие руки потянулись к Тане, бессильно уперевшись в поверхность стекла.
   – Ну ничего, все к лучшему! – сипло сказала Чума-дель-Торт. – Можешь меня поздравить! Скоро у меня будет тело! Отличное юное тело, очень сильное и ловкое! Я буду шевелить его ручками, ходить его ножками, смотреть его глазами, дышать его легкими. Осталось только вытряхнуть из него прежнюю душу и, как кость, бросить ее моему верному псу, Королю Привидений! Последнее время бедняга заскучал без новых жертв.
   – И где ты возьмешь это тело? – недоверчиво воскликнула Таня.
   Чума расхохоталась, явно забавляясь ее несообразительностью.
   – Не беспокойся! Мне не нужно будет за ним даже ходить. Мое новенькое славненькое тельце само ко мне пришло. Хочешь на него взглянуть? Вдруг ты его уже где-нибудь видела?
   Чума щелкнула пальцами. Чернота зеркала расступилась, и Таня увидела в нем свое бледное перекошенное лицо и темные волосы.
   – Ну, как тебе мое новенькое тельце? Ничего? – поинтересовалась Чума, возникая в соседнем стекле.
   – Но это же мое тело! – Таня едва узнала свой охрипший голос.
   – Это ненадолго, – успокоила ее Чума. – И не надо нервничать! Я не хочу, чтобы мое будущее тельце свалилось с сердечным приступом. К нему надо относиться бережно. Ты поняла это, глупая дочь наивного мага? Что ты дышишь, как перепуганный щенок? Разве ты еще не поняла, что твоя игра закончена?
   Она что-то сделала, и Танино отражение с ехидным видом помахало ей рукой.
   – Я не отдам тебе свое тело! Ты его у меня не отнимешь!
   – Я? Утихни, малютка Гроттер! Я не собираюсь ничего у тебя отнимать, – хрипло сказала Чума. – Это сделают мои слуги, мои славные зомби. Их у меня трое – один другого лучше.
   Прикажи я любому перегрызть тебе горло или даже отрубить самому себе ногу, он сделает это не задумываясь. Своей воли в каждом из них осталось не больше чайной ложки. И все втроем в разное время они совершили одну и ту же ошибку: попытались уничтожить мой зеркальный куб… Жалкие простофили, где им было понять, что я сама заманила их на Этаж, а без меня им вовек не найти сюда дорогу. Ее знал только тот спятивший призрак, но и его унес Король Привидений… Не правда ли, он очень милый, мой горбун с жабьим ротиком, в который он засасывает души?
   Чума-дель-Торт пристально посмотрела на Таню.
   – А теперь, если хочешь, я могу тебе их представить. Хотя, уверена, в представлении они не нуждаются!.. Эй, вы там! Подходите по одному!
   Чума-дель-Торт призывно щелкнула сухими костяшками. Из-за белой колонны шагнула… Да, это была доцент Горгонова, одетая в длинный оранжевый плащ. Ее распущенные волосы по змеиному шипели и тянулись к Тане.
   – МЕДУЗИЯ! – пораженно воскликнула Таня.
   – Она самая! – подтвердила желтая старуха. – Второе лицо Тибидохса, гроза всей нежити, доцент Медузия Горгонова. Мне важно было заполучить именно ее, и я это сделала… Король Привидений незаметно подбросил ей пергамент со старинной картой, когда она была в библиотеке у джинна Абдуллы. Я сама рисовала ее, когда была еще жива. А на карте… разумеется, там был путь сюда, на Исчезающий Этаж. Но даже и по карте, догадавшись, что нужно отодвинуть рыбу, Медузия не смогла бы попасть ко мне, если бы я не направила магический поток по нужному ответвлению колодца. В противном случае, любой, кому довелось бы сунуться, оказался в тупике и погиб.
   – Но Медузия… Почему она не смогла взять верх? Ведь она такая сильная волшебница… – убито пробормотала Таня, пытаясь разглядеть хоть каплю сочувствия на неподвижном, точно скованном льдом лице Горгоновой.
   – Да, я рисковала. Медузия едва не сожгла мой куб. Так ей хотелось меня уничтожить. Но, как видишь, у нее ничего не получилось. Я взяла верх, наложила зомбирующую магию и обрела очень полезного союзника. Не правда ли, Меди, ты ведь мой союзник? – ласково сказала Чума-дель-Торт.
   – Да, хозяйка. Если нужно, я умру за тебя! – эхом отозвалась Медузия. Ее огромные глаза казались теперь совсем пустыми.
   Внезапно в руке у Тани что-то зашипело. Смычок, превратившийся в змею, попытался обвить ее запястье. Девочка с криком отбросила его. Гадюка быстро заскользила по полу к хозяйке. Медузия присела и подставила ей ладонь, позволив гадюке скользнуть в рукав. Доцент Горгонова выглядела чуть более оживленной, чем в первую минуту, когда появилась из-за колонны. Кажется, Чума-дель-Торт соблаговолила дать своему зомби чуть-чуть свободы, не выпуская ее, однако, из тисков своей воли.
   – Очень мило, что ты захватила с собой мою любимую змейку! Мне ее так не хватало. Из всех моих змей эта самая сообразительная. Между прочим, я для того и сожгла твой прежний смычок, чтобы заслать к тебе этого шпиона, – с насмешкой сказала Медузия.
   Таня вздрогнула. Ее ладонь вновь обожгло той старой болью.
   – Так значит… на крыше у лопухоидов! А я думала, что Зубодериха…
   Медузия рассмеялась.
   – Что, Зуби на крыше?.. Представляю, как уморительно бы она выглядела… Да эта клуша попросту свалилась бы с крыши, потому что жутко боится высоты. Нет, на крыше была я. Мне пришлось на целый день покинуть Тибидохс. Я сказала Сарданапалу, что у меня дико болит голова. Я легла в магпункт, заблокировала двери и воспользовалась окном. Дважды обмануть заклинание перехода было совсем непросто, но я справилась. Даже Поклеп ничего не заподозрил. Он лишь удивился, что купидончики летают в этот день чаще обычного. Мертвый Гриф постоянно следил за тобой, поэтому подкараулить тебя, когда ты пролетала мимо крыши, было не так уж и сложно. Горгонова прищурилась. – И нечего так трястись! Поверь, тебе ничего не грозило. Захоти я всерьез тебя убить, то с легкостью сделала бы это, наложив более серьезное заклятие. Но мне просто нужно было оставить тебя без смычка. Ты была рада подарку, не правда ли?
   – Но я едва не разбилась! – крикнула Таня.
   – Ты бы не разбилась, даже если бы бросила смычок. Поверь мне, я бы этого не допустила! – уверенно сказала Медузия. – Нам не нужна была твоя смерть. Подумай сама. Стоило мне лишь пожелать, змея ужалила бы тебя ночью, и ты умерла бы в страшных мучениях, распухнув, как эта колонна. Но хозяйке нужно было твое тело, твое живое тело. Ты не представляешь, сколько усилий я потратила, чтобы не дать этому молоденькому телу пострадать во время матча с бабаями!
   Таня содрогнулась от омерзения и стыда. Она вдруг вспомнила, как во время матча у нее несколько раз возникало ощущение, будто смычок сам отдает приказы контрабасу. Так значит, смычком, вернее змеей, управляла Медузия.
   – Так значит, то, что я так хорошо играла…
   Доцент Горгонова кивнула.
   – За это можешь поблагодарить меня. Я использовала очень тонкую усиливающую магию, которой не заметил даже Сарданапал. Где уж этому идиоту Амату с его примитивными талисманами?.. Но кое-что ты сделала все-таки сама. Например, мгновенный перевертон в финале! И оба мяча забросила тоже ты, так что не считай, что весь матч целиком провела я. Ты тоже кое-что умеешь, надо признать…
   – А шип в шее у Гоярына? Его тоже вонзили вы? – спросила Таня.
   Медузия покачала головой.
   – Нет. Я лишь завернула его в скатерть-самооборонку, чтобы случайно не уколоться, и вынесла с Исчезающего Этажа. Кстати, эту скатерть потом нашел твой дружок и стал что-то подозревать. Шастать ночами вокруг рыбы.
   – А шип?
   – Шип я отдала кое-кому еще – второму зомби, которого заманила сюда по приказу хозяйки. Заманила ночью, с помощью все той же карты, которую дала мне хозяйка. Как же все клюют на эту простейшую удочку, даже скучно! Вдвоем мы быстро разобрались с ним. Он даже не успел выставить магический блок. Он, этот второй зомби, и вонзил потом шип, – пояснила Медузия.
   Она ничего не скрывала, да и какой смысл ей был что-то скрывать, когда одной десятой ее магической силы хватило бы, чтобы душа Тани Гроттер навеки разлучилась с телом?
   – Но Гоярын… почему он не растерзал его? – крикнула Таня.
   – О, это отдельный разговор! Я отлично все рассчитала! – вмешалась Чума-дель-Торт. – Представь, у моего второго раба врожденный дар обращения с животными. Он даже занимался когда-то ветеринарной магией… Жар-птицы, кентавры, русалки – всякая дребедень… Гоярын, тот его просто обожал, когда был драконенком. И уж никак не мог предположить, что тот вонзит ему шип в шею. Друг-то!
   – Тарарах? – не поверила Таня. – Неужели Тарарах! Не верю!
   – О нет! Не Тарарах! Вонзиль шип уже я! – послышался знакомый картавый голос, и Таня увидела профессора Клоппа.
   Она даже толком не поняла, откуда он взялся. Должно быть, прятался за кубом.
   – Я хорошо относился к фам, Гроттер! Я даже стафил фам хороший отметка сфой предмет! А какой неблагодарность сделаль фы? Фы фытащиль у Гоярына мой шип, когда я хотел вызвать дух моей хозяйки из этот большой зеркаль! – укоризненно произнес профессор, приближаясь к Тане на своих кривых ножках.
   Его старинный перстень зловеще потрескивал, выбрасывая одиночные и спаренные красные искры, прожигавшие пол у девочки под ногами.
   Таня попятилась и уткнулась спиной в холодный мрамор колонны.
   – Так вот почему на вас тогда наступил атлант! – вспомнила вдруг она.
   – Откуда фы об этом знать? Ах да, я поняль: фы же еще не улетать к лопухоид… Нет, тогда я не быль слугой хозяйки! Я только бродиль ночами по Тибидохсу и искаль, как попасть на Исчезающий Этаж. Тогда Медузия еще не нашель меня и не прифель сюда. Я не хотель зажигать фонарь, и глюпый атлант не уфидель меня…
   Профессор Клопп скривился как от зубной боли.
   – Ну фсе, дефчонка, теперь тебе конец! Я буду делать паф-паф! – заявил он.
   Клопп стал поднимать перстень. Пытаясь опередить его, Таня выпустила искру, но зомби легко отбил ее плащом. Потом Клопп прицелился и сам выстрелил. Огненная искра пронеслась совсем близко от щеки, обдав ее жаром. Колонна треснула. Вниз посыпались куски мрамора. Таня едва успела отскочить.
   – Ты чуть не раздавил ее, глупец! Не смей портить мое новое тело! Девчонка нужна мне невредимой! Отойди от нее! – рассвирепела высохшая старуха в Черном Кубе.
   Профессор Клопп съежился и отступил, как побитая собака. Видно было, что ему ужасно хочется сделать паф-паф, но он не может ослушаться хозяйку.
   Мертвый голос Чумы-дель-Торт заполнил, казалось, весь Исчезающий Этаж.
   – Дочь Гроттера, подойти ко мне! Не бойся! Еще пять или десять минут ты проживешь. Мои зомби не тронут тебя, пока я им не прикажу.
   Таня нерешительно приблизилась к Кубу. Всеми силами она старалась оттянуть время и собраться с мыслями. А что, если, петляя и уворачиваясь от искр, рвануть к мостику, а потом по ступенькам Большой Башни вниз, к циклопам? Но нет, Таня слишком хорошо помнила, что стало с мантией Поклепа. По мостику ей не пробежать.
   К тому же оставался еще один вопрос, на который Таня никак не могла получить ответа. Вопрос, давно тревоживший ее.
   – Вы ведь ждали меня здесь, на Этаже? Но откуда Медузия и Клопп узнали, что я буду тут сегодня ночью? Это все смычок, да? – спросила она.
   Чума-дель-Торт погрозила ей пальцем.
   – Нет, смычок нужен был лишь как проводник, чтобы ты – хи-хи! – не заблудилась и вовремя привела ко мне мое симпатичное тельце. На Этаж же тебя заманил мой последний слуга. Ему не пришлось даже подбрасывать карту, он и так все время крутился поблизости. Все, что было нужно – это заставить рыбу вовремя сдвинуться со своего места, что и сделал профессор Клопп, когда в нужный момент привел в действие механизм. Между прочим, этот третий стал зомби всего несколько дней назад, буквально накануне этого идиотского матча с драконами и летающими мячиками. И что здешние болваны находят в драконболе? Когда я стану повелительницей Тибидохса, открою Жуткие Ворота и швырну Сарданапала хаосу, никакого драконбола не будет, я обещаю, – сказала Чума-дель-Торт. – А теперь, пока ты еще не отправилась в рабство к Королю Привидений, взгляни на моего третьего «сыночка». Эй, слуга, покажись!
   Таня услышала, как кто-то выступил из-за колонны прямо у нее за спиной. Девочка повернулась и вскрикнула. Даже появление Клоппа, которого она совсем не подозревала, так не поразило ее.
   Знакомая желтая майка мешком висела на худом теле, а глаза – глаза зомби – смотрели словно сквозь нее. И как она прежде ничего не замечала! Могла бы догадаться еще тогда, когда он оговаривал Баб-Ягуна. Так, значит, Ванька уже побывал на Исчезающем Этаже, не удержался и наведался сюда в ночь перед матчем! Побывал и вернулся послушным зомби, преданным Чуме-дель-Торт!
   – Как ты мог, как? – со слезами крикнула Таня.
   – Я слуга своей повелительницы, – мертвым голосом произнес Валялкин.
   – Ты же всегда ненавидел Чуму!
   – Я ошибался. Теперь я слуга своей повелительницы! – повторил Ванька.
   – Так оно и есть. Мой слуга и больше ничего. Не суди его слишком строго! Зомби есть зомби. Он поплатился за собственное любопытство. Поверь, твой приятель сопротивлялся моей магии куда сильнее, чем Клопп или даже Медузия. Ему ужасно не хотелось предавать. Но древняя магия есть древняя магия, – хмыкнула Чума-дель-Торт.
   – А как же Зубодериха? Как же Лоткова? – крикнула Таня, цепляясь за это как за последнюю соломинку. – Если эти трое зомби, то кто же тогда они? Мы же только что сражались с ними! И у них светились глаза!
   – Очередная глупость! Простенькая вирусная магия и ничего больше! – презрительно отозвалась Чума-дель-Торт. – Эти две дуры ставили опыты в заброшенной мастерской. Они использовали одно запрещенное заклинание, и в результате с их глазами стала происходить вся эта ерунда. Обратись они за помощью к Сарданапалу – он исцелил бы их за пять минут, но эти трусихи не посмели.
   – Но я же сама слышала, как они хотели пробраться завтра ночью в кабинет к академику! С кинжалом! – не поверила Таня.
   – Пробраться, да. Но никого убивать они не собирались. В кабинете Сарданапала есть древний талисман, который снимает все сглазы. Попросить его у академика они не решились, потому что он узнал бы про мастерскую, а ведь бывать там запретил еще Древнир! Вот Зуби и задумала проникнуть в кабинет Сарданапала ночью, когда там никого нет. Кинжал же они собирались захватить на всякий случай, если столкнутся с золотым сфинксом. Его, так и быть, открою тайну, усыпляют только блики света на стали…
   – Но почему Зубодериха и Лоткова напали на нас сегодня?
   – А это уже меня нужно спросить! – перебила Медузия. – Я догадывалась, что вы отправитесь ночью к рыбе, – и сказала им, что вы и есть зомби. Надеясь захватить вас, Зуби и придумала этот нелепый фокус с замораживающим шаром. Он пришелся даже кстати. Мы разом избавились от лишних свидетелей – Ягуна и Верки Попугаевой. Да ты еще ухитрилась усыпить Лоткову. То-то Зубодериха, должно быть, удивилась. Ведь искра, ударившись в ее плащ, должна была погаснуть, но она отскочила, к тому же точно в цель…
   Чума-дель-Торт нетерпеливо встала, разом заняв все зеркала.
   – Хватит болтать! Мне нужно ее тело! – приказала она.
   Прежде чем Таня успела что-то предпринять, профессор Клопп, Медузия и Ванька сомкнулись вокруг нее и вскинули свои перстни. Таня попыталась рвануться, но поняла, что не в силах даже пошевелиться. Тело было как деревянное. Неподвижные глаза зомби и магия их колец приковывали ее к месту.
   – Вот и все, – сказала Чума. – Теперь одна искра точно в лоб, коротенькое выселяющее заклинаньице, и твоя душа покинет тело, освободив его для меня… Ах да, забыла спросить, как часто ты чистишь зубы? Не хочешь отвечать? Ладно, сама разберусь! Зомби, приступайте!
   Отвратительно ухмыльнувшись, профессор Клопп хотел выпустить искру. Таня зажмурилась, чтобы не видеть вспышки, но тут Чума-дель-Торт крикнула:
   – Стоп, я передумала! Пусть это сделает мальчишка! Погибнуть от руки лучшего друга удается не каждому!
   Клопп неохотно посторонился, уступив место Ваньке. Юный зомби поднял руку. Теперь его кольцо почти касалось Таниного лба. Под глазами у Ваньки были синие круги, скулы обострились.
   – Ты меня убьешь, да? Ты? А помнишь свое письмо, где ты зачеркнул целую строчку? Помнишь? Думаешь, я не сумела ее прочитать? – спросила Таня.
   Рука у Ваньки на мгновение дрогнула.
   – Я слуга своей повелительницы! – сказал он.
   Почему-то Тане не было страшно. Скорее уж, ее охватило вдруг безразличие. «Лучше уж Ванька, чем «малютка Клоппик» со своей привычкой грызть пальцы на ногах. Интересно, сейчас он тоже их грызет?» – подумала она.
   По грязной Ванькиной щеке, прочерчивая бороздку, скатилась слеза. Значит, где-то там внутри все же осталась частица ее прежнего друга. Но перстень все так же твердо смотрел ей в лоб.
   – Готов? – поинтересовалась Чума-дель-Торт. – Прикончишь ее на счет «три». Все ясно? Один… два… Капут тынетут!!!
   – Искрис фронтис! – крикнул звонкий мальчишеский голос.
   Ослепительная боевая искра сорвалась с Ванькиного перстня и ударила в нос профессора Клоппа.
   Глава «темных» бестолково взмахнул руками, завизжал и опрокинулся на спину. В этот момент он ужасно был похож на сморщенную жабу.
   Кинувшись к Тане, Ванька обнял ее.
   – Я все помню, все! Я не отдам тебя этим гадам!
   – Проклятые чувства! Он сорвался с моего крючка! – прошипела Чума-дель-Торт и, отвернувшись, посмотрела на Медузию: – Зомби, ты слышишь меня?
   – Да, госпожа! – откликнулась доцент Горгонова.
   – Убей мальчишку! Живо! Девчонку не трогать! Она нужна живой!
   Медузия двинулась к ребятам.
   – Беги! Я их задержу! – Ванька толкнул ошеломленную Таню за колонну и, пригнувшись, метнулся за соседнюю.
   Через мгновение в колонну попали несколько боевых искр, выпущенных Медузией. Посыпались камни. Ванька пытался отстреливаться, но где ему было справиться с сильным магом такого уровня. Если ему и удалось опрокинуть профессора Клоппа, то лишь потому, что тот никак не ожидал нападения.
   Доцент Горгонова с легкостью отбивала Ванькины искры плащом и выбрасывала свои, такие мощные, что мрамор крошился, как печенье. Ее перстень непрерывно потрескивал, выбрасывая все новые и новые магические разряды огромной силы.
   Ваньку спасало лишь то, что он успевал перебегать и прятался за колоннами.
   – Беги! Что ты стоишь, беги к мостику! – крикнул он. – А ты что мажешь, крокодилица? Подзорную трубу дома забыла? Пали давай!
   Рассерженно побагровев, Медузия что-то пробурчала. От ее кольца оторвалось сразу две искры. Одна помчалась к Ваньке, отвлекая его внимание, а другая тем временем незаметно обогнула колонну сзади и ударила его в спину.
   Ванька вскрикнул, упал и попытался отползти.
   – Отлично! Ты попала! Теперь прикончи его! – приказала Чума-дель-Торт.
   Медузия неторопливо приблизилась к Ваньке и подняла кольцо.
   – Тебе конец, сосунок! Против моих заклинаний нет противодействия. Я постараюсь, чтобы ты умер быстро… – сказала она.
   Поняв, что сейчас произойдет, Таня наконец опомнилась.
   – Стой! Не смей его трогать, или я разнесу твою хозяйку! – крикнула она и, выскочив из-за колонны, вскинула перстень Феофила Гроттера.
   Теперь он был нацелен точно в Черный Куб, где в шести зеркалах поочередно отражалась Чума-дель-Торт. Медузия растерянно замерла.
   – Что делать, госпожа? – спросила она.
   – Я же сказала: прикончи мальчишку! – приказала Чума. – Или нет, погоди, пускай она стреляет первой! Так будет даже лучше!
   Таня хотела уже выпустить искры, но внезапно острое подозрение пронзило ее. Почему Чума так ждала ее выстрела? Ах да, зеркало! Куб зеркальный! Не означает ли это, что любая выпущенная в него магия отразится и вернется к ней самой?
   Да, так оно и будет. Магия ударит ее силой всех своих шести зеркал и подчинит Чуме. Не это ли произошло с Медузией и Клоппом? Эти опытные чародеи, впервые проникнув на Этаж, наверняка пытались уничтожить Куб, но лишь зомбировали сами себя, вложив в свой удар слишком много разрушительной силы.
   Не потому ли Чума-дель-Торт была такой спокойной?
   Медузия хохотала в полный голос. Профессор Клопп, опомнившийся от боевой искры, привстал на локтях. На его лысой, похожей на редьку голове багровел синяк.
   Продолжая держать Черный Куб на прицеле, Таня быстро скользнула взглядом по подножию ближайшей колонны, куда не так давно попала искра Медузии.
   – Ну что, чего же ты не стреляешь? – издевалась Чума. – Ну же! Подари мне пару искорок!.. Не хочешь?.. Эй, зомби, мне надоело ждать! Кончайте мальчишку!
   – Погоди! Ты хотела искру? Получай!
   Таня метнулась к раскрошенной колонне и схватила кусок мрамора. Камень сразу оттянул ей руки. Хорошо еще, что она не выбрала самый большой, а взяла тот, что смогла поднять! Вскидывая его над головой, Таня шагнула к Кубу. Ей почудилось, что она бросает перцовый мяч в раскаленную драконью пасть.
   – Не-е-ет! Остановите ее! У нее камень! – дико закричала Чума-дель-Торт, появляясь сразу во всех зеркалах.
   Сразу несколько искр, одновременно выпущенных Медузией и Клоппом, помчались к Тане и попали в нее. Ни одна не пролетела мимо цели. Страшная боль пронзила девочку, прожгла ее насквозь, будто раскаленным прутом.
   Но остановить камень было уже невозможно. Описывая в воздухе дугу, мраморный обломок уже летел к Черному Кубу. Долой магию! Почему бы не применить старый способ, известный всем лопухоидам! «Кирпич надежней пистолета. Он не дает осечек!» – любил иногда шутить дядя Герман, самый добрый депутат самой доброй партии.
   Уже падая, Таня услышала звон разбитого стекла и страшный крик Чумы-дель-Торт. А потом непроницаемое озеро мрака сомкнулось над ней.
//-- * * * --//
   Таня очнулась. Вокруг была темнота. Она лежала и не понимала, где находится. Вдруг это и есть смерть? Неужели она уже рабыня Короля Привидений, а он избрал для нее такую муку – вечную темноту? Таня боялась даже повернуть голову. Вдруг она попытается это сделать и обнаружит, что никакой головы у нее нет? И тела нет? Лишь через минуту она набралась храбрости и повернулась. Получилось! Слева смутно забелела подушка. Это успокоило Таню. Теперь она уже знала, что лежит в кровати. Проведя руками, девочка смогла даже ощутить мягкую ткань пижамы. Сомнений нет: она жива.
   С трудом привстав, Таня дотянулась до лампы. Вспыхнул свет. Комната была незнакомой. На низеньком диванчике рядом с ее кроватью дремали Баб-Ягун и Ванька.
   Свет, ударивший им в лицо, разбудил их. Мальчишки проснулись и ошалело заморгали.
   – Тшш! Зачем ты включила свет? Ты нас выдашь! – забеспокоился Баб-Ягун, бросаясь к лампе.
   – Выдам?
   – Ну да! Ты же в магпункте. Сарданапал строго-настрого запретил тебя посещать. Но я-то знаю, на какое заклинание моя бабуся обычно запирает двери! Вот мы и пробираемся сюда!
   Таня благодарно посмотрела на него. Как славно все-таки иметь друзей!
   – И давно я тут?
  – Уже третью ночь. Ты приходила в себя и раньше, но ненадолго. Ягге едва успевала поить тебя отварами из трав. Уже на второй день ты пошла на поправку, хотя еще бы парочка искр и все, конец… Тебе повезло, что Куб разбился сразу! – застенчиво улыбнувшись, сказал Ванька.
   – Отличный был удар! Я потом смотрел! – похвалил Баб-Ягун. – Одним камнем расколоть сразу шесть зеркал – такое не каждый сумеет! Вот что я называю: моя школа.
   – Не хвастайся! Хвастун! – Таня с трудом улыбнулась.
   Голова у нее все еще раскалывалась, а губы были точно резиновые.
   – А как я оказалась в магпункте? Кто меня нашел на Исчезающем Этаже? – спросила она.
   – Тебя вынесли Медузия с Клоппом. И меня они тоже вынесли, хотя я не был так серьезно ранен. Уже через пару часов я вполне оклемался, хотя Ягге все равно заставила меня целый день проваляться в кровати. Ну и скукотища! Хорошо еще, что на соседней койке размораживался Ягун! Ну и воды же от него натекло! Зубодериха тоже кое-что понимает в магии! – засмеялся Ванька.
   – А зачем Медузия с Клоппом нас спасли? Они же хотели нас прикончить? – Таня поежилась от неприятного воспоминания.
   – Ну да, хотели… Да только ведь это не они хотели, а Чума их заставляла. Сами они были такими же пленниками, как и я. Только я сумел сорваться с ее крючка, а они нет. Когда Черного Куба не стало, вмести с ним пропала и зомбирующая магия. Представляешь, как они удивились, когда обнаружили себя на Исчезающем Этаже рядом с осколками зеркал? Медузия опомнилась довольно быстро, а вот Клопп… Я опасался даже, что он спятит.
   – И есть отчего! Сегодня на обеде, что было, знаешь? – перебил Ваньку Баб-Ягун. – Верка Попугаева в своей лучшей блузке, накрашенная как сто пять тысяч индейцев, по пятам преследовала Клоппа, а тот прятался от нее по углам… Она все-таки нашла его любовные письма.
   – Письма? Неужели они существовали? – не поверила Таня.
   Уши у Баб-Ягуна насмешливо замерцали.
   – Да нет, конечно… Их Гробыня написала и Верке подкинула. Ты же знаешь, как Склепова любит такие шутки.
   Таня слабо улыбнулась.
   – Кстати, как там мой контрабас? Гробыня не пустила его на дрова? Она давно грозилась, – спросила она.
   – Пусть бы только попробовала! – возмутился Баб-Ягун. – Не такая уж она дура! Кстати, я открою тебе секрет – Соловей О. Разбойник достал для тебя отличный смычок. Действительно отличный – и уж точно без черной магии. Сарданапал и моя бабуся лично его проверяли.
   – Правда? – обрадовалась Таня.
   – Станем мы тебе врать! Хочешь, я за ним сейчас сбегаю? По Главной Лестнице тут одна минута, – вызвался Ванька.
   – По Главной Лестнице? Ты что? Там же…
   Ванька засмеялся.
   – Ты об Исчезающем Этаже? Не беспокойся: Поклеп Поклепыч уже снял все заклятия и вернул циклопов в караулку… Теперь это просто еще один этаж Тибидохса. Всего-навсего. Вся магия была в Черном Кубе. Правда, с мостика по-прежнему можно сверзнуться, если очень постараться. Хотя он уже и не трясется как бешеный.
   Спеша за смычком, Ванька выбежал было в коридор, но тотчас Таня услышала его удивленный крик. Пятясь, Валялкин вскочил обратно и попытался запереть двери, но не успел.
   В магпункт уже входили Поклеп Поклепыч, Сарданапал, Медузия и Зубодериха, а за их спинами маячили профессор Клопп, Тарарах и Ягге.
   Ванька и Ягун попытались нырнуть под кровать, но спрятаться им уже не удалось. Вспыхнул свет, и на них устремилось сразу множество укоризненных глаз.
   – Так вот кто это! Валялкин, Ягун! Так я и думал! Пробравшись в магпункт к ученице Гроттер, да еще и среди ночи, вы серьезно нарушили режим! Не сомневаюсь, что вы будете сурово наказаны! Вы будете лишены летних каникул, а профессор Клопп лично выдаст вам банки для сбора жуков-вонючек, расплодившихся у нас в подвалах. Или даже лучше ведра! – хмурясь, начал завуч.
   – Поклеп! – негромко окликнул Сарданапал.
   – Что Поклеп? – окрысился тот. – Чуть что, так Поклеп! Должен же я хоть кого-нибудь лишить каникул или там отослать к лопухоидам? Завуч я, в конце концов, или не завуч? Меня уже первоклашки и те не боятся!
   – В другой раз, Поклеп. Но не сегодня… Сегодня счастливый день! С утра сообщили о том, что матчи по драконболу все же состоятся, и состоятся у нас, в Тибидохсе! – сказал Сарданапал.
   – Ура! – завопил Баб-Ягун так громко, что Медузия даже зажала уши, а Ягге погрозила внуку кулаком.
   – А теперь… теперь вот еще одна радость! Таня пришла в себя! – академик Сарданапал растроганно высморкался и дал знак Зубодерихе.
   Та вышла вперед, прокашлялась и торжественно начала:
   – Гроттер, от лица всех присутствующих здесь преподавателей я с удовольствием сообщаю вам приятную новость! Вы проявили столько храбрости и так много сделали для Тибидохса, что академик Сарданапал решил сделать вам подарок и позволить некоторое отступление от существующих правил…
   Таня приподнялась на подушках. Вот это да! Интересно, каким будет это отступление? Может, ей позволят не делать уроков или разрешат спать до двенадцати дня? Вот было бы классно!
   – С сегодняшнего дня по личному распоряжению академика скатерть с тертой редькой будет навечно закреплена за вашим столом! – сказала Зубодериха.
   Ванька Валялкин с грохотом обрушился на пол. Академик Сарданапал, воспринявший это как проявление восторженных чувств, скромно заулыбался.
   – Не надо благодарности, ребятки! В редьке так много витаминов! – произнес он.